Наш остров - словно щит, положенный на море.
На западе сварливая река сбегает к берегу.
Близ устья - обитель зрелой нимфы и седого
сатира-старика: повадившийся сцеживать вино
холодными осенними ночами,
он часто спит поутру средь камней.
Вдоль берега - хребет, торчащий остро
подстать хребту отбившегося пса.
С вершины видно: остров - это остров,
и морем окружен как Ойкумена
окружена волнами Океана. Дальше к югу
прибой проходит белою каймой,
облизывая жадным языком скалистые уступы.
Тот край угрюм и непокладист; корабелам
там не пристать. А севера заплыть
критянам не с руки (а может не с весла),
других же караблей и не бывает
у наших берегов. На севере - удобная долина.
Здесь деревушки и дворец царя. Наш царь
уже старик, но сил пока хватает.
Ночами небосвод сочится соком звезд,
которые Хирон распределил в созвездья.
Меж них стекает мутно молоко,
мешаясь с солью моря. Звездный мир,
однако, одинаков по Элладе:
встает с востока, движется на запад,
чтоб дать купаж лазурно-винным волнам.
Оттуда, с запада, приплыли аргонавты.
Пока Кеней выстругивал весло,
разбитое о волны расстояний,
Ясон и я сидели здесь. Вино
я разбавлял водой. Ясон молчал,
кроша на камни влажный сыр овечий.
Потом взглянул: "Ты молод и силен -
зачем ты здесь? Наш путь -
за золотом руна, сквозь море Геллы, дальний Понт Акинский ..."
Арго качался вон у той скалы. Прибой шептал
"О, thаласса..." и "эс"
растягивал по спелому песку,
сопернику руну своим сияньем.
Тогда я отказался.
Так-то, путник!..
